На неведомых тропинках. По исчезающим следам - Страница 43

– Эмиссары хозяина, – пояснил Авис, указав на знак

Троица, показавшаяся следом, была одета по-разному, и предпочитала держаться подальше и друг от друга и от желтых жилетов.

Первый – очень высокий и мускулистый с лысым черепом и маленькими глазками. Ботар. Вторая – молодая женщина, сразу отошедшая на край поляны. Она вскинула голову к небу, с полных губ сорвался губы беззвучный шепот, и стройную фигурку тут же овеял ветер, взметнувший длинные каштановые волосы. Ведьма.

И третий…

– Март! – крикнула Пашка.

Парень вздохнул, отделился от группы, и быстрым шагом к нам. Судя по хмурому лицу, особой радости от встречи он не испытывал.

– Привет. Вы чего здесь забыли?

– Тебя, – явидь прищурилась, глядя на троицу в одинаковых жилетах.

Ход ее мыслей предсказать нетрудно. Оглушить или загрызть охрану и уйти, пока целителю предоставили относительную свободу, а не нацепили ошейник с поводком. Хотя, я бы на их месте о наморднике подумала.

Целитель молча закатал рукав. От сгиба локтя до запястья по коже шли четкие угловатые руны. Не буквы инописи, из которых складываются слова, а значки, каждый из которых сам по себе имел силу и значение, каждый означал процесс или его отрицание. Как иероглифы или карточки с обучающими картинками, на которых «мама моет раму», целое действие, в одном росчерке.

– Debitorem, – пробормотал разносчик, – Стоило ожидать, из клетки иначе не выпускают.

– А если на русском? – попросила змея.

– Он принял на себя обязательства участвовать в сегодняшней охоте.

– Разорвать или уклониться нельзя, – понуро добавил Мартын, – Магия обернется против меня, и вскипятит кровь.

Руны обязательств… Я вспомнила, где слышала о них. Сначала в Юково, когда Михар выказывал раздражение оттого, что человек помеченный руной ухода молчал на алтаре, пока бес вытаскивал из него кишки. Вспомнила и старого сваара на Заячьем холме, его рывок к жизни и его смерть, когда Седой и Видящий делили еще не завоеванные трофеи.

Стало понятно и спокойствие охраны и отрешенность тех, кому отведена роль дичи.

– Весь в отца, так и норовит в какое-нибудь дерьмо вляпаться, – пробормотала явидь.

– Не было выбора, – целитель обернулся на конвоиров.

Де-факто Мартын сам сунул нос в клетку, теперь поздно удивляться тому, что она захлопнулась

Пашка напряглась, один из эмиссаров направился в нашу сторону, двое других заговорили с ведьмой и ботаром.

– Готов? – подошедший мужчина хлопнул парня по плечу.

– Нет. Что это меняет?

– Ничего, – хохотнул эмиссар, у него были грязные волосы и голубые глаза. – Правила охоты просты – нет никаких правил. Вас находят и убивают.

– Сопротивляться можно? – спросил целитель, – Или лечь прямо здесь?

– Сопротивляться нужно, – снова рассмеялся восточник, – На счет «лечь» и остальных поз – на твое усмотрение. Кусайся, царапайся, колдуй, беги, прячься, все что хочешь. Успеешь перейти на ту сторону гор, – он указал на запад, – Живи и радуйся, обязательства сняты. Охота начнется через час, у тебя фора во времени и расстоянии. Закончится с закатом. Доживешь – обязательства сняты.

Мужчина говорил, не отводя взгляда от Ависа, говорил слова, в которые не верил Никто не должен был выжить. Но вернувший силу травитель интересовал его куда больше, а потому фальшь слышала даже я.

– Неспроста ты снял запрос на транспортировку нелюдя сегодня утром, – проговорил он.

Пашка угрожающе раздула капюшон. Авис оставил реплику без ответа, хотя эмиссар явно рассчитывал на обратное. Любопытство сквозило в голубых глазах, в неуверенной улыбке, сменившей излишнюю веселость, в повороте голову, когда он оглянулся на товарищей, которые уже закончили инструктировать других участников охоты.

– Присутствовать запрещено? – спросила я.

– Помогать, вы хотите спросить? Хотите, поводить хороводы вокруг маленького целителя и проводить его в последний путь? – восточник поднял бровь, – Сколько угодно. Посмертные жалобы от родных не принимаются. Право на кровную месть не признается. Вы попадаете в ареал охоты ветра на свой страх и риск.

– Мы тоже претензии не принимаем, – фыркнула змея.

– Думаете от вашего хоровода у охотника голова закружиться? – лицо мужчины стало откровенно жалостливым, – Это его третья охота. Мой совет – не вмешивайтесь, – он еще раз хлопнул целителя по плечу, – Твой час начался, – и пошел обратно к товарищам.

Уазик несколько раз чихнул, прочистил двигатель, смял еще парочку чахлых кустов и исчез в подлеске. Дорога, подходившая к поляне с севера, напоминала вырубленную, но уже начинающую зарастать просеку.

– Идеи? – спросил Лихорадный Авис, – Нет? Тогда я, пожалуй, пойду.

– Стой, – вскрикнула я, – Заключена сделка. Ты должен сделать все, чтобы вернуть его, не забыл. Мы его пока не вернули.

– И не вернем, – зло сказал разносчик, – Уговора лезть в петлю вместе с вами не было.

– Ладно, – ответил парень, – Время уходит. Мне пора.

– Далеко собрался? – ласково спросила явидь, так ласково, что у меня затылок похолодел.

– Хочу успеть перейти хребет, – начал объяснять Мартын, – Вы же слышали, по ту сторону договор считается выполненным.

Ботар, топтавшийся на краю поляны, вдруг решительно направился в лес. Затрещали сучья, взлетела испуганная птица.

– Не успеешь, – покачал головой травитель, – Соревнования в скорости с ветром оставь ботару. У тебя, надеюсь, хватит ума на большее.

– Предлагаю уйти отсюда, – сказала змея, – И устроить охотнику теплую встречу на своей территории, хоть какое-то преимущество.

Возражений не нашлось. Парень, поколебавшись, кивнул, и в этом скупом жесте сквозило неприкрытое облегчение. Девять из десяти ушли бы и не оглянулись, посмеявшись над чужой дуростью. На охоте каждый сам за себя, и охотник и дичь. Он бы и сам так поступил, оттого и не позволял себе надеяться.