На неведомых тропинках. По исчезающим следам - Страница 19

– Чему радуешься? – явидь увлекла меня в переулок. – Разворошили осиное гнездо.

– Так и прекрасно, – продолжал веселиться парень, – Пусть проявят инициативу. А мы посмотрим, что из этого выйдет.

Пашка оскалилась и торопливо зашептала:

– Идешь по улице до первого поворота, сворачиваешь направо, и оказываешься на Центральной. С нее не сходи, чтобы не случилось. До кафе, в котором мы сидели от силы два квартала.

– Дай охотнику шанс, – добавил молодой целитель, – Соглашайся на любое предложение, там разберемся, надо оно нам или нет.

– Повторяю со стежки не сходить, – снова стиснула меня Пашка, – Будешь ждать в кафе, сиди хоть до утра, но по темени не шастай, тут тебе не север. Поняла?

– Да.

– А чтобы не заснуть ненароком, – глаза целителя вспыхнули светлой зеленью, я почувствовала, как по телу поползли мурашки, прогоняя усталость и наполняя мышцы силой.

– Святые! Что отец, что сын. Хоть бы предупреждали, что ли, – я встряхнулась, чувствуя, как могу пробежать несколько километров без остановки. – Сами, что делать будете?

– Смотреть со стороны. Оттуда всегда лучше видно, – змея подмигнула, достала из кармана указующий камешек и протянула мне, – Может, ничего и не будет, и охотник пойдет своей дорогой. Но если нет, стоит его пометить.

– Не хочу сдавать человека палачу.

– Этот Влад тебе никто, поняла? Посмотрим, как запоет его отец, когда сынок окажется в любящих руках дяди. Если не он, так прадед вспомнит о «нехорошей ночи», – Пашка вложила амулет мне в ладонь. – У нас есть цель, не забыла? Юково.

Я сжала пальцы вокруг прохладного камня.

Влажная земля мягко пружинила, дыхание вырывалось рваными облачками пара, ночью на стежке похолодало. Дождь продолжал накрапывать, мелкий, надоедливый, неприятный. Капли затеками под воротник и холодили кожу.

Я шла, поминутно оглядываясь, вслушиваясь в каждый шорох, вглядывалась в каждую тень. И почти успела пожелать, чтобы шедший где-то позади человек решался хоть на что-нибудь: либо на разговор, либо на удар.

Но все же когда, вынырнувший из бокового переулка мужчина схватил меня за руку, я испугалась, не удержавшись от вскрика.

Со стороны смотрелось наверняка презабавно. Идут двое, мужчина и женщина, держатся за руки. Внутри меня все подрагивало от предвкушения и странной иррациональной неизвестности. Не страх, а лишь его преддверие. Я знала, что-то случится, и даже почти ждала этого. Так мы и шли несколько минут, не расцепляя рук, и бросая друг на друга косые взгляды.

– Как тебя увидел, сразу все понял, – заговорил, наконец, Влад.

«Ну, хоть кто-то» – мысленно ответила я, продолжая идти рядом.

– Ты человек, – он говорил так, словно это объясняло весь тот бред, что происходил вокруг, – Вместе мы сделаем это. Ты север, я восток. Соберем артефакт, и станем, – я почувствовала пожатие пальцев, – не слабыми людьми, не низшей продавшей душу нечистью, а высшей знатью, – он зло рассмеялся, – И тогда упыри умоются кровью.

По его телу прошла дрожь предвкушения и по руке предалась мне.

– Значит, то, о чем все говорят, то, что меняет судьбу, существует? Артефакт? – спросила я.

– Не просто артефакт, а вещь ушедших.

– И хранится он в доме твоего отца?

– Часть. А часть у Ксьяна, его разделили.

– Ты поэтому там охотился? Чем тебе маленькое лихо не угодило?

– Да ничем. Пусть не валят с больной головы на здоровую. У нас с лихачем был договор, да только Ксьян пронюхал, орола этого толстого на нас натравил. Меня защищают амулеты отца, – невзирая на дождь, он отогнул воротник куртки, показывая связку разноцветных подвесок на толстой цепочке, – А мальцу башку снесло.

Интересная картина, особенно если учесть, что орола староста сам и казнил. Напрашивающийся вывод прост, чтобы не хранилось у ведьмаков – это секрет. И ради его сохранности будут убивать.

– По отдельности части не работают?

– По отдельности это мусор, – он улыбнулся. – Предлагаю сделку, ты достанешь часть у Ксьяна, я у отца. Согласна?

– Предположим.

– Никаких предположим. Просто сделай. Ведь тебе не надо объяснять, что поставлено на карту.

«Нет, не надо. И неважно, что здесь происходит, мое дело – Юково»

– Сделаю. Куда принести?

– В хижину Охотника это на южном склоне Сосновой, иди от стёжки к югу по самой широкой тропе, не промахнешься – он остановился и заглянул в лицо, глаза стали серьезными, – Завтра на закате.

– Хорошо, – как велел целитель, согласилась я, – Только уж извини, страшно, – и это было правдой, – брать в руки принадлежавшее святым. Какова цена касания?

– Цена не для тебя. За полученную силу ответят другие. За силу рода, род и расплатиться, – от улыбки вокруг карих глаз собрались морщинки, – Артефакт вытянет силу из будущего. Из потомков. Из детей. Как думаешь, почему я такой? Чем в свое время воспользовался отец?

– Дети? – внутри что-то дрогнуло, – Артефакт заберет силу детей и передаст нам?

– Посмотри на это иначе – совсем необязательно их заводить.

– Ну а если… – я запнулась, – Ты уверен, что у тебя нет детей?

– Ну, – Влад усмехнулся, – Почти.

И именно увидев эту усмешку, я приняла решение.

– Твой отец сказал, что человеку артефакт не поможет.

– Он не знает наверняка, – Влад приобнял меня за плечи, как старого друга, и все это, потому что я человек, посторонний незнакомый, но человек, – Ты в деле?

– Да, – коснувшись влажной куртки, я разжала ладонь, и камешек скатился в широкий карман охотника, – Будь уверен. Только вот…

– Что?

– Твой прадед – кузнец, грозил нам песками, и о нехороших ночах говорил. Я мало что поняла, прости, но оставаться совершенно не хочется.